На первый взгляд, истории с педофилией и расстрелом в военной части — совершенно разные. Но это только на первый взгляд. На самом деле, эти истории — об одном и том же.

Это про то, можно ли совершать против нас преступления, если рукопожатная тусовка относит преступника к категории «свой». Или если сам факт преступления как-то порочит нашу государственную систему.

Можно ли насиловать детей простых смертных или хранить детскую порнографию, если этим занимаются борцы против российского режима и разоблачители преступлений сталинизма?

Можно ли заранее оправдать человека, расстрелявшего восемь чьих-то сыновей, если факт расстрела выгодно использовать для дискредитации Минобороны РФ?

Можно или нет? И если можно, то кто мы друг другу в этих отношениях?
Руки знаменосцев. Роман Носиков о том, как либералы оправдали педофила и убийцу