Начавшись с вопросов религиозных, новые веяния быстро охватили все сферы жизни. При этом категорически исключалась даже опция «промолчать», рассматривавшаяся властью — вспомним хотя бы дело Томаса Мора — как злостное неподчинение. И что очень важно, в соответствии с негласной, но предельно жёсткой установкой наличие в «мыслепреступлении» признаков материального интереса считалось смягчающим обстоятельством: если подсудимый мог доказать, что был подкуплен или руководствовался иными корыстными соображениями, к нему (даже в делах о «большой государственной измене»!) могли проявить снисхождение, но если по ходу дела выяснялось, что он действовал исходя из соображений совести, морали или своего понимания справедливости, тогда — только топор.
Короче говоря, концепция была предельно проста: что бы ни творила власть, поддерживай — и выиграешь, а если позволишь себе жить по совести — пеняй на себя. Исключения не делались ни для кого, в том числе и для судей, и для присяжных. Старые законы, правила и вольности общин никто не отменял, но если в ходе процесса (такое поначалу случалось) кто-то отказывался, скажем, верить явным лжесвидетелям и голосовал за оправдание, ему в скором времени самому — не так, так эдак — приходилось очень худо, зато послушные по итогам работы получали земли, престижные назначения, титулы и тэдэ.
Такая система осознанно насаждалась и дворцам, и хижинам, и массы постепенно принимали её (а что поделаешь?) как руководство к действию, и в итоге полное отсутствие морали, оправданное материальной выгодой, стало общепризнанной нормой. А поскольку человеку сложно жить, ощущая себя подлецом, со временем (и не очень долгим) данная норма была зафиксирована коллективным подсознательным как единственная по-настоящему правильная мораль. И пошло-поехало.
http://www.odnako.org/blogs/show_28325/Совесть VS европейское мышление. Как это происходит на Украине